сиди сто лет и забудешь чего ждёшь
дорога улыбнётся и ты пойдёшь
как же болят руки (и колено и шея) но чёрт возьми, это было круто, весело, с отрывом от земли.
я чуть-чуть подстриг бровь и только, должно быть море фоток, но фотографы такие фотографы чуть не поехал в ЦКБ плеваться, жалко не оказалось телефона одногрупника. потом нас трое дураков разговаривало с цивилизациями, ну и последнее что я помню - это скайп и мну, играющий на гитаре). ржали много, челюсть болит)
убрал под кат ибо много текста
Осенний промозглый воздух трепал волосы прохожих, ловивших последние, пока её тёплые лучи солнца. Город, как уже и не одну сотню лет, жил и кипел. Народ толпами гулял по арбату, на котором как всегда было много странного и не очень, весёлого и унылого. В общем всё как всегда.
Привычно поёжился официант, вышедший покурить и проводивший взглядом худощавую тёмную фигуру, с гитарным чехлом на спине, привычно примолк старик с двухгрифовой лютней, уставившись куда поверх голов толпы, через которую, как нож сквозь масло, шёл гитарный чехол.
молодой человеек, мило беседовавший в Макдаке с очаровательной девушкой, отломил кусочек от булки и предложил воробью, сидевшему на перилах, нахлившемуся и внимаьельно глядящему на всех. Тот ни минуты не раздумывая спикировал на ладонь и уселся есть.
- Как здорово, - тихо, чтобы не спугнуть храбрую птичку, прошептала девушка.
- Да, маленькие птички ещё милые, а вот плюхнется на руку голубь или ворона... - молодой человек прервался, глядя на удивлённые глаза своей нечаянной собеседницы, - ладно, мне пора, удачи тебе.
С этими словами он ссадил воробья на стол, подхватил белый чехол со скрипкой и пошёл на арбат. Сверху его грело солнышко он улыбался, не как патологическй идиот, а почти незаметно, но это почти, дарило замечавшим его людям надежду, тепло и много чего ещё.
Люди останавливались перед театром, чтобы посмотреть на то, как в центре арбата сходятся две противоположности. На самом деле, кто-то просто задумался, кто-то сам не понял зачем остановился, много случайностей, но каждый замечал две фигуры: светлую и тёмну, двигавшие ся друг к другу навстречу.
- Здравствуй. - и протянутая небольшая ладонь.
- Хай. - крепкое рукопожатие тёплой худощавой длиннопалой руки.
и мир снова задышал, краски чуть поблекли, н как и раньше потекли во все стороны, неразделённые светлым и тёмным. Люди шли по своим делам. и только эти двое теперь сидели в кафешке, неспеша переговариваясь и попивая что-то из чашек.
- Ты чего людей пугаешь, чего такой хмурый?
- я их не пугаю они сами пугаются, а я просто думаю.
- Да, конечно-конечно.
- Ну я же не предираюсь, что ты сейчас сидишь передомной в образе юноши, хотя ты и весьма красивая девушка.
- Ну и что?
-вот и я говорю, ничего.
- Совсем?
- почти совсем.
- мы же не виделись...
- год и 5 месяцев.
- и у тебя...
- мне нет чего-то, что я хотел тебе сказать. Рзве что кроме того, что мне немного неприятно сидеть от тебя через стол и мирно пить с тобой кофе. но этого я не скажу.
-а... - и ответный взгляд куда-то на дно кружки, буд-то там важнейшее из чудес.
- но мы же вместе...
- что мы вместе? череда обожаний и раздражений? непонимания и отчаяния понять? ты... извини. меня до сих пор жжёт. Да, не плачь. хватит.
- не хватит, - тихий шёпот в ответ.
- бери скрипку и пойдём.
И арбат замр ещё раз, когда над ним пронёсся звук скрипки и гитары, две жизни, сплетающиеся в одну, пусть на короткий период, но дарящие забвение и иллюзию того, что всё едино.
- Только я до сих пор не знаю, правильно ли мы тогда поступили.
- Никто не знает. Но сейчас мы грустим, только когда собираемся вдвоём
- или когда вспоминаем друг о друге, и то, если нас никто не видит.
- романтика....
- да, блин...
Целый день Арбат то оживал, то умирал, его бросало в жар, холод, страсть, ненависть, несло сквозь белоснежные облака и кидало в горные реки... как и каждый год. и в темноте, подкравшейся ночи скрипка менялась на огонь, а гитара играла другие песни. И на арбате оставались: мальчик с гитарой и девочка, с пляшущими огоньками между ладоней.
- Пожалуй я лучше пойду. - он встаёт и одевается, в белую рубашку, чёрные брюки, пару серебряных браслетов, завязывает волосы в хвост, закидывает чехол на плеи и целует последний раз. Кажется что последний. Ведь она так и не научилась отпускать, а он - оставаться.
Мятного чая наночь и тёплых рук на память
всем, кто одинок.
из осколков новую сказку уже создать нельзя...ты ведь и не помнишь что был в поднебесье,забыл что вообще когда то летал,забыл что вместе со звездами пел песни,набрав высоту ты искал идеал
@музыка: Ария - всё как вчера
@музыка: ария - Ангельская пыль
@настроение: "прочерк"
@темы: Се-ля-ви
Но я от нечего делать решил почитать Бродского
Стихи о слепых музыкантах
Слепые блуждают ночью. Ночью намного проще перейти через площадь. Слепые живут наощупь, трогая мир руками, не зная света и тени и ощущая камни: из камня делают стены. За ними живут мужчины. Женщины. Дети. Деньги. Поэтому несокрушимые лучше обойти стены. А музыка -- в них упрется. Музыку поглотят камни. И музыка умрет в них, захватанная руками. Плохо умирать ночью. Плохо умирать наощупь. Так, значит, слепым -- проще... Слепой идет через площадь.
Гладиаторы
Простимся. До встреч в могиле. Близится наше время. Ну, что ж? Мы не победили. Мы умрем на арене. Тем лучше. Не облысеем от женщин, от перепоя. ...А небо над Колизеем такое же голубое, как над родиной нашей, которую зря покинул ради истин, а также ради богатства римлян. Впрочем, нам не обидно. Разве это обида? Просто такая, видно, выпала нам планида... Близится наше время. Люди уже расселись. Мы умрем на арене. Людям хочется зрелищ.
Стихи под эпиграфом
"То, что дозволено Юпитеру, не дозволено быку..." Каждый пред Богом наг. Жалок, наг и убог. В каждой музыке Бах, В каждом из нас Бог. Ибо вечность -- богам. Бренность -- удел быков... Богово станет нам Сумерками богов. И надо небом рискнуть, И, может быть, невпопад Еще не раз нас распнут И скажут потом: распад. И мы завоем от ран. Потом взалкаем даров... У каждого свой храм. И каждому свой гроб. Юродствуй, воруй, молись! Будь одинок, как перст!.. ...Словно быкам -- хлыст, вечен богам крест. 1958
Лирика
Через два года высохнут акации, упадут акции, поднимутся налоги. Через два года увеличится радиация. Через два года. Через два года. Через два года истреплются костюмы, перемелем истины, переменим моды. Через два года износятся юноши. Через два года. Через два года. Через два года поломаю шею, поломаю руки, разобью морду. Через два года мы с тобой поженимся. Через два года. Через два года. 1959
можно ещё много чего накидать) вот уж не думал...
@темы: стихи, внезапно
- Ты хотябы уверен в том что белое - это бело, а чёрное это чёрное?
- нет.
- Ты можешь отличить Добро от Зла, ты же понимаешь эти понятия, что они означают, разницу между ними?
- Между ними нет заметной разницы.
- Ты уверен что завтра будет, или что вчера было!?
- Я не люблю эмпирический подход, а вчера было ли именно вчера?
- *устало* ты вообще в чём-нибудь уверен?
- Да. За всё придётся отвечать. За те условности, которые мы создаём, назвыая белое белым, зло - злом. За каждый наш шаг в прошлом, которое возможно не прошлое, а настоящее из которого нельзя выбраться, за каждое слово, каждую мысль, придётся отвечать. Это называется причинно-следственные связи. Отвечать.
@музыка: Смысловые галлюцинации - Сердце тише.
@темы: внутренние диалоги, так автор видел(с), мир
Слушай, Джонатан, может просто посиди, просто помолчим...(с)
олтичная песня, выражающая то, чего мне не хватает. Да и группа в общем-то хорошая.
@музыка: ГДР - Джонатан
